Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Приемный ребенок: психологические особенности». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Будущим приемным родителям или опекунам нужно обязательно знать о нарушениях привязанности, возникающих у приемных детей. Эти нарушения – корень многих проблемных ситуаций, поэтому если родитель понимает, что происходит с его приемным ребенком, то ему легче сохранять самообладание самому, а также находить подход к ребенку и решать возникающие проблемы.
| Особенности приемной семьи | Юридических нюансов между разными формами устройства детей больше, но в рамках данной статьи о них мы говорить не будем. |
| Требования к приемным родителям | В обязанности приемных родителей входит: |
| Кризисы в приемной семье | Нормативный кризис в приемной семье один – этап ослабления «эмоциональной пружины» и появление первого доверия к новой семье. |
| Адаптация ребенка в приемной семье | Продолжительность и особенности адаптации зависят от психического и физического состояния ребенка и членов приемной семьи, особенностей проживания и подготовленности родителей, возраста ребенка. |
| Мифы и реальность о приеме ребенка в семью | |
| Процесс передачи ребенка в семью | Весь процесс знакомства будущих приемных родителей с ребенком реализуется в 3 этапа: подготовительный, визит, первая и последующие встречи. |
| Рекомендации для первой встречи с ребенком | |
| Послесловие | Родители всегда могут рассчитывать на поддержку со стороны государства. |
Достаточное время для адаптации
Приемный ребёнок старше 2-х лет станет всячески стараться понравиться новой семье, или же будет сопротивляться, проявлять недоверие. Важно, чтобы принявшие его люди были изначально готовы к тому, что некоторое время кроха будет вести себя чрезмерно активно или, наоборот, слишком пассивно. В первом случае родители уже в начале пребывания чада в семье смогут услышать заветные «мама» и (или) «папа»; малыш будет улыбаться им, показывать свое расположение. Во втором случае кроха немного замкнется в себе, будет вести себя настороженно. Это абсолютно нормальное состояние человека, в прошлом пережившего тяжелую жизненную ситуацию, связанную с потерей близких.
Независимо от того, как будет вести себя приемный ребёнок, единственное что ему нужно — достаточное время для адаптации к новым обстоятельствам. Не стоит давить на малыша, принуждая его быстрее погружаться в уклад семьи. Ему нужно освоиться, привыкнуть к новому дому и родителям. Знакомить чадо с теми или иными семейными правилами нужно постепенно, без давления и спешки.
Значительные проблемы могут возникнуть в семье, где супружеская пара усыновила дитя с внутренним намерением «заменить» умершего ребёнка. В таком случае приемный малыш обязательно почувствует, что от него ожидают определенного поведения (поступков, привычек), и ощутит колоссальный дискомфорт. А главное, никто в семье не сможет полюбить друг друга искренне. Родители будут лелеять свое воспоминание, а не живого кроху, тогда как сам ребёнок ощутит себя в этой ситуации лишним, одиноким.
При любых обстоятельствах приемный малыш не должен ощущать себя неполноценным в новой семье. Не нужно его сравнивать с кем-то другим. Если родителям все же не удается справиться с негативными психологическими установками самостоятельно, то им имеет смысл обратиться за консультацией к хорошему семейному психологу, который поможет решить проблему еще в зачатке.
Основные параметры жизненного пространства приемной семьи
Степень возможности удовлетворения потребностей членов семьи взаимосвязана с мотивацией сохранения брачных отношений на данный момент времени. При появлении приемного ребенка взрослые члены семьи часто могут не осознавать уровень депривации своих личных потребностей в семейной системе и ожидают, что появление приемного ребенка может способ-
ствовать удовлетворению их потребностей в принятии, любви, принадлежности и т. д. Основная идея, обычно стоящая за этим тезисом, заключается в том, что большое количество любви и заботы по отношению к ребенку «вылечит» все последствия сиротского опыта. В реальности ребенок при перемещении из детского дома или семьи кардинально меняет свое жизненное пространство и проживает утрату в связи с потерей привычных условий своей жизни (взрослые, круг друзей, быт и др.), даже если они были крайне неблагополучные. У ребенка в этот период возникает необходимость во времени для принятия новых условий жизни, и чем старше ребенок, тем больший период может потребоваться для изменения представлений о жизненном пространстве и принятия произошедших изменений. При этом чрезмерное проявление любви и заботы со стороны приемных родителей может привести к росту напряжения у приемного ребенка в связи со страхом быть неуспешным и быть возвращенным в ту среду, которую ему удалось покинуть. Как иллюстрацию можно привести пример из личной консультативной практики. Иностранная приемная семья пригласила меня на консультацию в связи с тем, что русскоговорящий ребенок, для которого они хотели сохранить русскоязычную среду после усыновления в одну из стран Европы, отказывался от говорения на русском языке и общения с бывшими соотечественниками. По-видимому, для него общение на родном языке порождало огромное напряжение, связанное с внутренним страхом быть возвращенным в те условия, из которых он вышел благодаря усыновлению.
С другой стороны, приемные родители, которые изо всех сил стараются удовлетворить потребности приемного ребенка, как они их представляют, со временем начинают испытывать жесточайшую фрустрацию, связанную с истощением эмоциональных ресурсов. Как следствие, формируется неудовлетворенность уже их потребностей в результатах своей родительской деятельности. Начинает нарастать напряжение в семейной системе, члены семьи пытаются перенести свои эмоции на других членов семьи, пытаясь получить ресурсы для продолжения выполнения родительских функций.
Особенно сильно отражается это на семьях, находящихся под внешним давлением тех или иных социальных групп — старших
родственников, отдела опеки, детского сада или школы. Они начинают ощущать груз ответственности, внешней оценки и контроля. Конечно, часто эта оценка и связанный с ней рост тревоги представлены лишь во внутреннем мире родителя. Но она отражается на жизненном пространстве приемной семьи, влияя на его параметры.
При нарушенных границах с прародительской системой приемная мать может сталкиваться с постоянными негативными оценками своей деятельности в качестве родителя, что затрудняет формирование родительского авторитета, вводит ребенка в смятение и препятствует появлению доверия.
На этом этапе начинают страдать и супружеские потребности, так как нет времени и сил для совместного проведения времени вдвоем, не хочется и очень страшно оставить ребенка даже на короткое время одного, что очень напоминает семью, в которой только что родился свой ребенок.
Другой момент напряжения связан с масштабами, спецификой и суверенностью самого жизненного пространства семьи. Жизненное пространство семьи может оказаться недостаточно обжитым уже существующими членами семейной системы к моменту появления приемного ребенка, что приводит к одной из двух полярных крайностей: все жизненное пространство семьи «перекраивается» под потребности приемного ребенка, в результате чего родители лишаются собственного места в нем, либо же родители не обеспечивают личного пространства ребенку через принуждение его к соблюдению жестких правил и границ в их жизненном пространстве, что заставляет ребенка бороться за свои границы и наступать на границы родителей.
Перестроение жизненного пространства, связанное с появлением приемного ребенка, обычно занимает около трех лет — именно столько времени необходимо для изучения своего места в этом пространстве и формирования адекватных границ. В этот период высочайшее значение имеет личностная зрелость родителей, их готовность помнить о том, что приемный ребенок обживает жизненное пространство их семьи, многократно говорить о том, как здесь все устроено, какие правила взаимодействия в этом пространстве. Способность к этому во многом зависит от психологического прошлого приемных родителей — их опыта, текущего настоящего — их сегодняшних ценностей, готовности к переменам и совместному творчеству с ребенком, и психологического будущего — ожиданий от реализации себя в качестве приемных родителей. Как иллюстрацию позитивного изменения жизненного пространства приведу пример из консультативной практики. Девочка принята в семью из тяжелой жизненной ситуации, в которой присутствовало насилие, нарушение границ, отсутствие уважения к потребностям ребенка (находилась много времени запертой в маленькой комнате в одиночестве). Приемные родители воспитывали ее как единственного ребенка, и оба могли уделять ей много времени. На момент прихода девочки в их семью они жили в однокомнатной квартире, находились много времени дома, что позволило девочке напитаться телесным и эмоциональным контактом. Однако, когда девочка выходила на улицу, она очень боялась открытых пространств, и не отпускала родителей, боялась прогулок в местах, где много других детей и взрослых людей. После прогулок часто раскачивалась, снимая таким образом напряжение, и не оставляла рук родителей. Родители приняли решение купить добротный деревенский дом с участком и на видном месте в доме повесили крепкие качели, на которых девочка могла качаться столько, сколько хочет, и она могла позвать туда того, кого хотела. На земле для девочки создали безопасную среду, где девочка могла выстраивать свои границы — детскую беседку, кукольный домик. Благодаря этому, постепенно осваиваясь, девочка смогла сначала звать других детей на свою территорию, адаптировалась к жизненному пространству, страхи были преодолены, и она смогла реализовывать себя в обычной детской жизни.
Школа повышает риск возврата ребенка в детдом
– Договариваются, передоговариваются, но всё равно возникают проблемы с возвратами. Мне звонила приемная мама, рыдала, говорила, что не справилась, хочет вернуть ребенка в детский дом. Непреодолимым препятствием стала школа. Вы помогаете в таких случаях?
– У замещающих семей есть служба сопровождения при опеке, которая их, с одной стороны, проверяет, с другой – оказывает психологическую и педагогическую помощь. Если какой-то кризис в замещающей семье, это, прежде всего, задача этой службы.
Бывает, обращаются с этим. Печально, что чаще всего обращаются, когда ситуация пиковая, точка невозврата уже пройдена. Если бы чуть пораньше, когда только начали эти негативные чувства возникать, тогда было бы проще помочь.
– Боятся, что скажут: «Ага, ты не справляешься», что начнут упрекать…
– В том числе. У обычных родителей есть социальная тревожность: как обо мне подумают. У приемных родителей и опекунов эта тревожность еще больше. Их же контролируют, должен же соответствовать… Бывает, довольно легкомысленно относятся к самой идее принять ребенка. Изначально мотивы были слабоваты, поэтому не вывозят потом. Оказывается, те минусы, которые есть в принятии ребенка, как-то не учли, очень романтизировали этот процесс. У кого-то реально сильно меняется семейная ситуация: кто-то умер, остались без работы.
Иногда – не полюбили. Вот никак. Им кажется, что это тоже причина для возврата ребенка. На самом деле, нет. Педагог в школе не любит всех детей или воспитатель в садике, но если он профессионал, он о них заботится, относится к ним с уважением, бережно. Любовь не возникает прямо тут же, сейчас. Привязанность, про которую я говорила, – мы двое, доверяем друг другу, – она же со временем формируется. Ждать, что она за месяц появится, нельзя. Надо пуд соли вместе съесть, тогда она сформируется постепенно.
– По поводу образования и школ: сотрудничаете или нет с этой сферой? Рассказываете учителям про привязанность, про депривацию, про то, что к таким детям нужно иное отношение?
— Хорошо бы, если так, но это не в рамках нашего госзадания. Бывает, мы отвечаем на запросы: записываем видеоролики, готовим раздатку, скидываем литературу для учителей. Есть книга Людмилы Петрановской «К вам в класс пришел приемный ребенок». Она именно для учителей и родителей написана.
Педагогический университет заказывает у нас спецкурс, мы им объясняем, что такое депривация, что такое приемные дети.
– Учитель, например, тоже сетовала, что их этому не учат, не объясняют. Она говорит: «Что мне делать 8 марта с детьми, у которых нет мамы».
– Сложный вопрос, да. Может, предложить сделать подарок учителю, однокласснице.
– Чем случаи возврата опасны для ребенка?
– Очень опасны. Когда ребенок появляется в семье, у него формируется привязанность к родителям, это базовое чувство безопасности – «я хороший, мир хороший и безопасный, тут можно прекрасно существовать». Из таких детей вырастают люди спокойные, уверенные, целеустремленные. Если вдруг привязанность не формируется или нарушается, то нарушается базовое чувство безопасности – «небезопасно в мире» или «меня любить не за что».
Очень многие дети думают: «Я какой-то не такой, поэтому от меня отказались».
Если вдруг ребенок попадает в приемную семью, он сначала не очень доверяет: плавали, знаем. Базовая безопасность уже нарушена. Если у него формируется вторичная привязанность, то он снова научается верить взрослым – «оказывается, меня могут любить, мир может быть безопасным». И тут – оп! – его отдают обратно. И привязанность рушится.
Приемные родители: радости и горести
Приемный родитель, приглашая ребенка в свою семью из детского дома или социального приюта, часто внутренне ощущает гордость
и подъем, потому что делает экстраординарный поступок, который должен изменить к лучшему судьбу ребенка. Однако достаточно скоро приемный родитель понимает, что помощи, сочувствия и поддержки достаточно мало в том обществе, в котором он создал приемную семью. Соседи подозревают его в корысти: думают, что ребенка приняли в семью из-за денег. Медицинские учреждения приходится штурмовать, пытаясь понять, какие заболевания — нередко хронические — нужно лечить срочно. Трудно найти хорошую школу, так как в личном деле у ребенка все достаточно плачевно.
И вот, сталкиваясь с подозрительностью и осуждением в обществе, приемный родитель занимает позицию глухой обороны. Он готов агрессивно защищать свою правоту и бороться за лучшие условия для своих детей в школе, учится не надеяться на помощь и поддержку, учится не доверять, критиковать, скандалить и искать правды в верхах управленческой иерархии. А иногда терпит несправедливость, пытается подстроиться под ожидания учителей, администрации, психологов, родственников, знакомых, испытывает стыд и вину за неудачи своего нового ребенка.
И бывает, что, не имея больше сил сопротивляться и пытаться найти помощь и поддержку, отдает ребенка обратно в детский дом…
Приемный ребенок: в чем его инаковость?
Никто не любит проблем и не рад, если трудности вдруг возникают в его жизни. Ребенок, оставшийся без родительской заботы, являет собой суть проблем нашего общества, а для школы становится вызовом. Он недополучил любви, родители не участвовали в его развитии и воспитании, а часто пренебрегали потребностями ребенка или были настолько непостоянны, что нельзя было предугадать, когда появится еда, утешат ли детское горе, можно ли рассчитывать на их любовь и физическое присутствие в своей жизни. А многие сироты просто не знают: кто их мама или папа.
В этом хаосе непредсказуемости, отсутствия безопасности, а часто и в атмосфере агрессии и насилия стихийно формируется личность ребенка, который собирает все проблемные черты современного общества.
В таком аномальном развитии страдает эмоционально-волевая сфера, рождается переживание неудовлетворенности своих потребностей, страх, тревожность, низкая оценка себя и своих результатов, любовь и ненависть по отношению к родителям, месть любым взрослым и детям, которые проявляют заботу и ласку, отсутствие воли в поступках, в достижении желаемого результата.
Страдает и интеллектуальная сфера психики ребенка. Бедность впечатлений от жизни в течение долгого времени, однообразие, концентрация внимания на поисках еды, крова, защиты — все это не позволяет ребенку вовремя сформировать важные мыслительные функции, поэтому ему тяжело осваивать абстрактное мышление, теоретические понятия, модели, что означает тотальный неуспех в старших классах школы.
На это накладывается негативный опыт учебной деятельности, низкая оценка способностей со стороны учителей, что приводит к несформированности специфических учебных навыков: понимания учебной задачи, алгоритма решения, умения прочитать условие, сформировать правильные выводы, объяснить результат и т.д.
В итоге — тотальный неуспех в школе, недоверие к фигуре учителя, закрытость или активное сопротивление, нежелание приходить в школу и, в целом, отсутствие интереса к жизни и новым событиям, людям, явлениям.
Сюда остается добавить только социальную незрелость и отклоняющееся от нормы поведение приемных детей. Ценностные установки детей-сирот часто асоциальны, вступают в противоречие с общепринятыми нормами, социальные роли стереотипны и шаблонны, упрощены. В мировосприятии доминирует асоциальный настрой, опора на негативный жизненный опыт, неприятие опыта других людей.
Попробуйте эмоционально пережить внутреннее мироощущение такого ребенка, постарайтесь найти здесь позитивную, радостную волну. Правда, это очень трудно сделать? Как легко соскальзывать в такой негатив при любой неудаче в общении с учителем, одноклассниками.
И как трудно восстанавливать веру в себя, в разумность мира, помощь и поддержку взрослых, если весь твой опыт говорит, что предадут, наплюют, осудят и будут заставлять что-то делать.
Портрет замещающих семей
Авторы исследования опрашивали семьи, в которых живёт хотя бы один приёмный ребёнок. В половине семей есть более одного приёмного ребёнка, в четверти — три и более. 70% семей не имеют родных несовершеннолетних детей.
|
Количество приёмных детей в семье |
|
|
1 |
45% |
|
2 |
27% |
|
3 |
12% |
|
4 |
5% |
|
5 и более |
9% |
При разработке логики процесса социально-психологического сопровождения адаптации детей к условиям приемной семьи, нами учитывались основные положения, цели и задачи исследования.
Для решения поставленных в исследовании задач использованы идеи и технологии известных отечественных и зарубежных ученых: К. Роджерса, Т. Гордона, Р. Дрейкуса, Ч. Шефера, Л. Кэри, X. Кэдьюсона, Е.В. Сидоренко, Е.И. Лебедевой, И.М. Марковской, С.Н. Гринберг, В.Н. Ослон и др.
Представим более подробно поэтапную организацию тренинга психологического сопровождения родителей и ребенка в приемной семье, как технологию осуществления модели адаптации ребенка в приемной семье
Тренинг рассчитан на 32 часа. На знакомство с каждой семьей-участницей программы отводится 4 -5 часов: проводится предварительная диагностика проблем адаптации в конкретной семье, наблюдение за взаимодействием в паре родитель-ребенок. 27 часов непосредственно тренинговой работы распределены следующим образом: три цикла по 8 часов и 3 часа итоговая встреча с приемными родителями. Каждый цикл включает в себя работу с родительской группой (3 часа), детской группой (2 часа) и совместное занятие приемных родителей и детей (3 часа). Первое занятие (с родителями) нового цикла в частности предполагает анализ совместной деятельности приемных родителей и детей и обсуждение домашнего задания предыдущего цикла. Занятия проводились раз в неделю по 2-3 часа в зависимости от состава участников (детская, взрослая, совместная) группы.
Основными этапами данного тренинга выступали: диагностический, информационно — развивающий; аналитический. На каждом этапе совместного тренинга решались следующие задачи: диагностика наличного уровня отношений в диаде «ребенок — приемный родитель»; психологическое сопровождение адаптации ребенка в приемной семье; анализ результатов адаптации ребенка в условиях приемной семьи.
В тренинге приняли участие 18 семей, имеющих приемных детей (18 женщин, 14 мужчин, 36 приемных детей). Состав одной тренинговой группы не превышал 14 человек (5-7 взрослых и 5-7 детей) и организовывался с учетом возраста приемных детей и количества приемных детей в семье. Две группы имели в своем составе детей дошкольного возраста, одна — детей младшего и среднего школьного возраста. Средний возраст приемных родителей — 43,5 года. Родители многодетных приемных семей (8 и 6 детей) по собственной инициативе изъявили желание дважды участвовать в тренинге с детьми, общение с которыми вызывало у них наибольшие сложности.
Тренинг проходил на базе Воронежского филиала Российского государственного университета при поддержке Российского Детского фонда и комитета опеки и попечительства г.Воронежа. Совместный тренинг оказался эффективной формой укрепления взаимодействия между членами семьи и способствовал комфортному пребыванию ребенка в приемной семье, о чем свидетельствуют результаты полученных эмпирических данных.
В ходе диагностического этапа использовались различные методы психологической диагностики: анкетирование, беседа, опрос, интервью; методики: «Цветовой тест отношений» (A.M. Эткинд), опросник «Взаимодействие «взрослый-ребенок» (И.М. Марковская), анкета «Семейные роли» (А.В. Черников), методика измерения самооценки Дембо-Рубинштейн, «Опросник для выявления психологических факторов адаптации ребенка в приемной семье» (O.K. Миневич), опросник «Семейные роли в приемной семье» (Н.А. Коваль, O.K. Миневич), проективная методика «Рисунок семьи», проективная методика Р. Жиля с целью выявления проблем социально-психологической адаптации у приемных родителей и детей. Были выбраны не столько констатирующие методы диагностики, сколько эвристические, расширяющие возможность понимания субъективного мира не только для специалиста, но и для участников тренинга. Некоторые мотоды использовались до и после тренинга с целью выявления эффективности выбранных упражнений для достижения цели и подтверждения гипотезы исследования, что адаптация приемных детей будет более успешной, если с помощью выявленных стратегий адаптации и с учетом социально-психологических факторов и условий формировать экстранаправленную, интранаправленную, медиаторную и гуманизирующую ролевую идентичность у приемных детей.
Успешность начального этапа тренинга достигалась путем определения для участников групп цели и задач тренинга, выявления ожиданий, опасений и сомнений, знакомства с правилами работы группы, а также создания благоприятной психологической атмосферы в группе, способствующей снижению напряжения, формированию чувства безопасности и повышению мотивации устойчивого интереса приемных родителей и детей к тренингу.
Второй этап был направлен на реализацию компонентов модели: исследованию социально-психологических факторов и условий адаптации, выработку стратегий и типов ролевой идентичности у приемных детей и родителей. Первый цикл занятий был объединен общей целью и задачами и носил название «Семейная презентация»
В ходе первого занятия с родителями происходило знакомство участников друг с другом, с целями и задачами курса, выяснение ожиданий и опасений родителей, связанных с приемом ребенка и своим статусом приемного родителя, обсуждение возможного влияния прежнего жизненного опыта приемного ребенка на его поведение в приемной семье. Первое занятие с детьми было направлено на выяснение ожиданий и опасений, связанных с новым статусом приемного ребенка. Совместное занятие способствовало осознанию собственных телесных границ, границ другого и границ семьи и включало в себя презентацию семьи как единой целостной структуры.
«Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот
Как правило, агрессия — это привычная защитная реакция ребенка на внешние воздействия. Он защищался так от взрослых, потому что у него есть опыт выживания в агрессивной среде. Когда ребенок сильно травмирован (было или жестокое сексуальное насилие, или истязание, то есть его не просто не кормили или заставляли попрошайничать), тогда агрессия — это выплеск боли и страха.
История:
В фонд обратилась женщина в состоянии нервного срыва. Полгода назад семья Семеновых взяла из приюта 6-летнего Лешу, и в их жизни «начался ад». По словам приемной мамы Евгении, мальчик оказался «настоящим чудовищем». Избивал ребят в детском саду, нападал на кровных детей — 8-летнюю дочь и 7-летнего сына, дрался с мамой. А взрослым мужчинам — папе и дедушке — он предлагал… заняться с ним сексом.
С Лешей стали общаться психологи и восстановили его прошлое. Оказалось, его кровные родители — наркоманы, избивали сына, держали в голоде, продавали за дозу наркотиков. Полицейские подобрали истощенного мальчика на улице и передали в приют.
Конечно, семья не была готова, что ребенок окажется таким травматиком, что в его прошлом — жесткое сексуальное насилие. Это вообще очень сложно понять сразу. Из-за «заморозки» даже сотрудники детских домов не всегда могут видеть травмы ребенка.
С Лешей больше года работали специалисты, стало полегче, но потом произошел серьезный откат. Тогда родители опустили руки, поняли, что не справятся, и решили отказаться. И специалисты центра начали подыскивать другую семью, которая будет готова взять такого травмированного и неадекватного ребенка, нам было важно не отдавать его обратно в детдом. И такая семья нашлась. Но в момент, когда Лешу стали готовить к другой семье, у него что-то переключилось. Впервые за практически два года семейной жизни он сказал маме: «Не отдавай меня никому, я тебя люблю и хочу быть с тобой». И Семеновы решили его оставить.
Мальчик стал спокойнее, у него появилась привязанность и доверие к родителям. Специалисты считают, что работать с такой травмой надо еще долго, но есть шанс на практически полную реабилитацию.
Часто бывает, когда ребенок из детского дома не знает, не умеет или не понимает большую часть совершенно элементарных вещей, которые для его «домашних» сверстников совершенно естественны. Например, что грязную одежду не выбрасывают, а стирают, или что родители уходят на работу, приходят, на заработанные деньги покупают в магазине еду, готовят ужин — так устроены товарно-денежные отношения. Когда уже достаточно взрослый ребенок не знает, что такое времена года, все, кто не знаком со спецификой таких детей, думают: «У ребенка, мягко говоря, задержка развития или умственная отсталость».
Побеги — серьезная проблема: родители беспокоятся и за ребенка, и за себя, так как несут ответственность перед законом, но, к сожалению, для приемных детей это довольно типичная история.
Приемные дети в семье: особенности передачи и адаптации. Кризисы приемной семьи
Желательно учесть предпочтения ребенка в еде, узнать, что ему нравится. Помочь ему уснуть вечером, побыть с ним рядом. Может быть, он не привык спать в комнате один – тогда можно временно включать ночник, открывать дверь или спать с ним в комнате. Такая простая забота может значительно облегчить адаптацию ребенка.
Родители могут проявлять инициативу в своей ласке, заботе, выражении любви и тепла, но не ждать ответной реакции от ребенка. Это вполне нормально, что она появится не сразу. Проявление своих чувств нужно тоже отслеживать – например, если ребенку неприятны объятия, можно просто сначала брать его за руку.
Как уже упоминалось выше, особенности детей-сирот не изучают даже педагоги. Поэтому Школа приемных родителей (ШПР) — единственная доступная на сегодняшний день образовательная среда и огромная ценность для кандидатов.
Если есть возможность выбора (в крупных городах ШПР много, в Москве их, к примеру, 57), лучше им воспользоваться. Почитайте отзывы о Школах, поинтересуйтесь о качестве обучения у новых знакомых по сообществу приемных семей.
Подводный камень здесь только один, с него мы и начали — люди считают, что пройти процедуру слишком сложно. Хотя на деле достаточно следовать простым инструкциям. Их даст юрист, который проводит одно из занятий в Школе приемных родителей. У него же имеет смысл взять список необходимых документов и телефон на случай, если возникнут дополнительные вопросы.
Кроме того, предварительно информацию можно получить на интернет-ресурсах об усыновлении или в профильных благотворительных фондах.
Самый удивительный подводный камень, с которым семья может столкнуться — это реакция специалистов органов опеки: «Детей нет». Конечно, это не повод сразу разворачиваться и уходить! Тем более общеизвестно, что 47 533 ребенка все еще живут в детских домах страны, хотя могут быть устроены в семьи (данные на 1 октября 2018 г.).
Когда я оформляла документы на Алешку, мне предложили «убавить» один год, сказав, что так поступают многие приемные родители. Я отказалась, ответив, что мы быстро догоним сверстников — с интеллектом у Алешки было все в порядке. Увы! Мне не объяснили, что интеллект и психика — две большие разницы, и что отставание в общем развитии «ликвидировать» гораздо легче, чем отставание в развитии психологическом.
Сама я поняла это, только когда настала пора идти в школу. В 7 лет мой сын оставался пятилетним ребенком. Все тесты, положенные первоклашке, он проходил, подтверждая, что с развитием, памятью, вниманием, логикой у него нормально. Но вот отношение к занятиям, дисциплина, необходимость сидеть полчаса за партой и слушать учителя… Заставьте пятилетнего малыша высидеть урок: он будет вертеться, вставать, разговаривать. Именно так и вел себя Алешка. Ничего, кроме раздражения, он, естественно, у учительницы не вызывал. Нас не спасли ни его отличная память, ни развитое воображение — к концу первого класса мы прочно заняли место самого слабого «троечника».
Вот тут-то я и пожалела, что не изменила дату рождения — лишний год до школы нам бы очень не помешал. Еще пожалела, что не оставила Алешку еще на год в детском саду. Такой вариант предложила мне умная и опытная заведующая, видевшая, что к школе ребенок совершенно не готов. Алешка уперся: «Хочу в школу!» И я пошла у него на поводу. Ну, и получила по полной программе.
Вообще-то во всех нормальных странах с приемными родителями работают психологи. Их помощь просто незаменима, особенно в первое время. Хорошо, конечно, что я начиталась книг по психологии, что среди моих друзей есть многодетные мамы и папы и что у меня есть друзья — профессиональные педагоги и психологи. А если человеку не с кем посоветоваться, если его жизненный опыт невелик и если психологией он не увлекался и умных книг не читал? (Забегая вперед, скажу, что огромным шагом стало создание школ подготовки приемных родителей. Теперь кандидаты в родители проходят обязательную подготовку, а семьи, в которых уже есть приемные дети, могут получать консультации и проходить тренинги. Главное, не надо этого бояться и, что еще важнее, не надо закрывать на проблемы глаза. Сами по себе они не решатся.)
Я, например, виню себя в том, что ничего не делала, чтобы справиться с инфантильностью сына. Он очень долго был наивен, в том числе и в суждениях. В шестнадцать он обладал психологией четырнадцатилетнего подростка, в восемнадцать оставался в душе пятнадцатилетним! И как мне было объяснить это той же призывной комиссии? Какие справки собирать, чтобы ему дали отсрочку от армии? Мотив — «до повзросления»?
Ну ладно — это не смертельно, есть даже категория вечных мужчин-детей. Но помощь психолога замещающим родителям нужна и по более серьезным поводам. Меня, например, умиляло, что Алешка всегда приходил после наказания просить прощения. А оказалось, что приемные дети всю жизнь живут с чувством вины в душе. Узнала об этом случайно, когда моя приятельница-психолог принесла почитать перевод отчета об исследованиях американских психотерапевтов. Они сделали вывод, что большинство приемных детей, даже став взрослыми, переживают свою отверженность. «Раз меня оставили, значит, я плохой» — с этим они идут по жизни! Неуверенность в себе, самокопательство, склонность к суицидам — вот чем это оборачивается.
Господи! Да знала бы я раньше, постоянно внушала бы сыну, что он самый хороший! А я? Накажу его, маленького, он проревется, как и все дети, а потом придет, сядет ко мне на колени, прижмется и, заглядывая с мольбой в глаза, начинает просить прощения. Правда, я его всегда успокаивала, начинала целовать, гладить по голове и объяснять, что мама наказала его за один, конкретный поступок, а на самом деле Алеша хороший, он будет слушаться маму…
Наверное, чисто интуитивно я понимала, что Алешке требуется большая, нежели его сверстникам, уверенность в себе, поэтому в детстве у нас была такая игра. Он устраивался у меня на коленях или подкатывался ко мне под бок, я прижимала его к себе и на ушко начинала перечислять все его достоинства. Вспоминала все: Алеша у меня очень веселый, хохотун, певун, очень ласковый, мамин помощник, главный дружок, звонкий петушок, кушает все-все-все, глазки моет каждое утро… Иногда достоинств набиралось не один десяток! И я говорила: «Вот какой у меня замечательный ребенок. Подумаешь, не слушается иногда — это с каждым бывает. А вот такого характера ни у кого нет. Повезло маме с тобой!»
В начальных классах эта игра превратилась в своего рода психологический тренинг. Замордовали Алешку основательно. Во втором классе, придя из школы, он начинал ходить за мной с выражением брошенного щенка на лице и, заглядывая с мольбой в глаза, то и дело спрашивал: «Мамочка, ты меня любишь?». Иногда, когда я сажала его к себе на колени и начинала рассказывать, какой он хороший и как много у него хороших качеств, он перебивал меня: «А в школе сказали, что я идиот», или: «А учительница меня дураком назвала».
По поводу «ораний», наказаний и прочих воспитательных мер. Не знаю, правильно ли это с точки зрения психологии и педагогики, но ругать и наказывать Алешку я стала по принципу «как своего». Одна из моих приятельниц как-то сказала: «Вот вырастет он и скажет тебе, что ты наказывала его потому, что он — не родной». На что я ей ответила: «А я ему скажу, что никогда не чувствовала его неродным, потому и наказывала. Всех детей наказывают, чем он хуже?» Это действительно так. Я не хотела, чтобы Алешка вырос избалованным, эгоистичным, не уважающим общепринятые нормы поведения. К тому же у нас в доме не было «жесткой мужской руки», и мне приходилось быть и матерью, и отцом, то есть проявлять не только мягкость, но и твердость.
Юридических нюансов между разными формами устройства детей больше, но в рамках данной статьи о них мы говорить не будем. Хочу обозначить только одно, самое важное в данном контексте.
- Усыновление – это безвозмездная опека над ребенком. Оформляются необходимые документы, и малыш становится полноценным членом семьи. Все расходы и заботы ложатся на плечи родителей.
- Приемная семья – возмездная форма, то есть государство оказывает финансовую помощь приемным семьям, а между государством и семьей заключается договор, взрослый носит статус воспитателя и получает зарплату.
Существуют и другие характерные особенности приемной семьи, отличающие ее от других форм замещающих семей:
- Взять на воспитание можно одновременно до 8 детей.
- Ребенок носит статус воспитанника.
- Срок пребывания ребенка в семье оговаривается в договоре между органами опеки и приемной семьей.
Нередко форма приемной семьи служит проверкой для дальнейшего усыновления или опекунства. В приемную семью ребенок может быть помещен временно, например, при социальном сиротстве, когда мать или отец находятся на исправлении.
Давление на ребенка и ожидание (не всегда осознаваемое) благодарности с его стороны. Каждый приемный ребенок испытывает ее, но не каждый может ее выразить.
Научить выражать благодарность и другим полезным социальным навыкам – задача приемных родителей. Научить, а не ожидать (требовать).
В начале 2000-х я училась в институте и вместе с подругой Катей жила у одной хорошей бабульки, Алевтины Петровны. Под нашим балконом каждый день гуляла пара среднего возраста с маленькой девочкой и грудным ребенком. При взгляде на них сразу становилось понятно, что они очень любят своих детей.
Как-то раз мы спросили о них Алевтину Петровну, и она рассказала историю этой семьи.
Вика и Антон поженились, будучи студентами. Молодые жили в любви и согласии, но омрачало их счастливый брак отсутствие детей. Антон служил в милиции, Вика – преподавала математику в школе. Родители подарили им на свадьбу квартиру – все складывалось отлично! Печалило только одно – в их уютном доме до сих пор не появился малыш.
Они прожили в браке больше 10 лет, лечились, ездили по самым дорогим врачам, но все было тщетно. От отчаяния Вика предложила взять ребенка из детского дома.
Так в семье появилась Настя, ей было полтора годика, когда ее удочерили. Жизнь молодой семьи наполнилась смыслом и долгожданной радостью. Антон и Вика приняли девочку как родную, дарили ей всю свою любовь и заботу. Друзья и соседи умилялись при виде этой семейной пары, радовались за малышку, говорили, как ей повезло с приемными родителями.
«Осталось только чувство, что всё вокруг непривычное, и воспоминание о своей дурацкой причёске»
Главный вопрос состоял в том, что делать со мной: я была младше брата и сестры и не могла попасть с ними в одну группу. Тётя хотела, чтобы обо мне было кому позаботиться. Она приняла решение, что я пойду в школу в пять лет вместе с сестрой. В таком случае мы попадали в одну группу в детском доме и могли жить вместе. Это в итоге отразилось на моей успеваемости: в школе было очень тяжело, я плохо училась и слабо усваивала материал.
Детдом, куда мы попали, находился в посёлке Ясная Поляна, совсем недалеко от нашего родного села. Это было государственное учреждение, где воспитывались дети от трёх до восемнадцати лет. Можно было уйти оттуда и раньше, если закончишь девять классов и поступишь учиться в техникум или училище. Мы жили в трёхэтажном кирпичном здании, которое могло вместить в себя около трёхсот человек вместе с персоналом. Рядом находилась общеобразовательная школа, которая соединялась с детдомом отдельным переходом, — он же выполнял функцию актового зала.